 |
|
|
|
|
О том мире (женская история)
Я встретила ее в парке, где гуляла с собакой. Вначале услышал смех: удивительно чистый, как говорят хрустальный. Положите в хрустальный бокал стеклянные шарики и слегка встряхните - получите тот самый звук. Мне стало любопытно, кто так заразительно смеется, я поспешила обогнуть кусты сирени.
По дорожке парка катилось инвалидное кресло. Им управляла юная рыжеволосая девушка. Рядом шла женщина лет сорока, опираясь на палку. Мне стало неловко: рассматривать инвалида - верх невежливости. Но «хрусталик», как я про себя назвала девушку в кресле, видимо, привыкла к вниманию людей. Встретившись со мной взглядом, она приветливо помахала рукой, как старой знакомой. В следующий раз мы познакомились поближе благодаря Бену, моему псу. Обычно в парке, когда нет никого рядом, я отпускаю его с поводка побегать. Бен слушается команд беспрекословно, не кусается по определению. Вот и сейчас носился между деревьями, я села на скамейку, подставила лицо теплому весеннему солнышку. Внезапно пес тявкнул и рванул куда-то за кусты. На мой зов не вернулся. Обеспокоенная, я поспешила посмотреть, что происходит. На берегу небольшого, порядком заросшего озера я увидела рыжую девушку в кресле. Рядом чинно сидел мой непоседа Бен, положив большую лохматую голову на подлокотник. Девушка гладила собаку, что-то негромко приговаривая.
- Привет, - поздоровалась я. - Не боишься? Чужой большой пес, вдруг кусается?
Девушка засмеялась своим удивительным смехом.
- Так ведь он не кусается?
На коленях у нее был установлен мольберт. Она еще и художница! Сердце мое забилось сильнее - родственная душа! Так началось наше знакомство. Почти каждый день я встречала ее в парке. Постепенно узнавала печальную историю «хрусталика». Ее звали Агния. Она родилась здоровой, веселой девочкой в счастливой семье. Когда Агнии было десять лет, они попали в аварию. Отец с матерью погибли, а ребенка врачам удалось спасти. Хотя травмы привели к параличу нижней части туловища девочки. Родственники не захотели возиться с сиротой-калекой, отправили в специализированный интернат.
Она влачила там убогое существование одинокого инвалида, и жизнь ее была бы недолгой, если бы не необычная встреча. В интернате появилась новая нянечка: немолодая темноволосая женщина, похожая то ли на грузинку, то ли на цыганку. Она неслышно скользила по коридорам, выполняя свою работу, никогда не присоединялась к болтовне в общем зале или столовой. Но заходила иногда в некоторые комнаты, присаживалась на постели, заводила непривычные разговоры. Однажды Дарья, так ее звали, подошла к Агнии, уныло скрючившейся в своем кресле у окна.
- Ты еще помнишь, как надо ходить, бегать, прыгать? - спросила безо всякого предисловия.
- А тебе, зачем это? - буркнула Агния. - Иди толчки свои мой!
- Успеется. Так помнишь? Девочка кивнула.
- Значит, сможешь.
- Ага. Сейчас как прыгну! Я уже шесть лет сижу в этой колымаге.
- «Хочу» - значит, «могу». Но, возможно, не в этом мире.
- Нуда: помру скоро и возрожусь в другом теле.
- Не нужно помирать. Нужно открыть дверь в другой мир, где ты здорова и можешь прыгать. И научиться туда уходить. К сожалению, придется возвращаться...
- Я подумала, что эта тетя Даша - чокнутая. Потому и работает на такой непрестижной и плохо оплачиваемой работе, - рассказывала мне Агния. - Но она принесла мне большой альбом, специальную подставку, чтобы устанавливать его на кресле и коробку фломастеров. И приказала рисовать. Я ее, конечно, послала подальше. Она, будто и не слышала ничего, сказала: «Представь себе, что у тебя другая жизнь, в другом мире. Там ты умеешь прыгать через лужи, - я читала книгу Алана Маршалла и знала, на что намекает Дарья. - Во время аварии ты осталась цела. Нарисуй свою иную жизнь. И однажды дверь откроется».
Я только фыркнула. Нянечка пожала плечами и ушла. Все вещи оставила на тумбочке у моей кровати. Прошел, наверное, месяц или больше, прежде чем я взяла альбом и фломастер и нарисовала нечто ни на что не похожее. Какую-то козявку. Но эта козявка бежала! Просто бежала! Как могла бы бежать я, если бы не тот обкуренный мажор на нашем пути.
Я стала рисовать - девочку, которая бегает, прыгает, танцует. Она перестала походить на крокозявку, это уже была я! Альбом закончился, мне купили новый и новую коробку фломастеров. Я нарисовала девочку на коляске у двери. Она открывает дверь, проезжает сквозь нее и попадает в иной мир. Встает с коляски и бежит. И однажды... Это было вечером. Я сидела во дворе, рисовала.
Смерклось. И вдруг прямо передо мной открылась дверь! Я отложила рисование, поехала в нее, закрыла за собой. Там был красивый сад, как у нас в детстве. И дом. В нем теперь живет моя тетя, которая никогда меня не проведывает... Я встала с кресла и пошла вперед. Идти было больно, очень трудно, ноги не слушались. Дошла до дома и заглянула в окно. Но... ничего не успела увидеть. Мне стало так больно в пояснице, что упала. Очнулась - лежу на земле. Рядом перевернутое кресло, фломастеры, альбом. Голова болит - видно, ударилась. Медсестра хлопочет около меня, и воспитатель ночной смены. Ругаются: почему-де я еще не в палате, куда меня черт нес. Ничего им не рассказала. Но теперь точно знаю: есть мир, где я здорова. Я рисую этот мир, чтобы однажды открыть в него дверь.
- А реабилитацию тебе какую-то делают? - спросила я Агнию. Она только покачала головой:
- Они считают, что помочь мне может только чудо, а чудес не бывает. Но... посмотри.
На рисунке девушка танцевала. Художнице удалось передать стремительность движения танцовщицы, ее легкость. Агния улыбнулась:
- Я обязательно буду танцевать, - и едва заметно качнула ногой. - И прыгать через лужи... i like CVV store
|
