 |
|
|
|
|
Во всем этом отразилась социально-нравственная атмосфера
Такой центр, предполагалось, должен был иметь научные лаборатории, синтезирующие разнообразные знания о ребенке и его развитии по возрастным периодам. При этих лабораториях предполагались детские экспериментальные учреждения: ясли, детский сад, школа. Кроме того, необходимы были бы подсобные кабинеты со специалистами разных профилей для изучения на современном уровне детского организма. Творческие, трудовые, художественные, технические и другие способности и интересы намечено было изучать в их становлении и развитии. Таким образом, все усилия научных и практических работников «Центра нормального детства» должны быть направлены на изучение законов физического, умственного, эстетического, этического, нравственного развития подрастающего поколения, а также на определение путей формирования сознания и личности будущего советского человека. Да и ещё должна предоставляться возможность по покупки диплома и что бы каждый выпускник центра смог купить диплом о высшем образовании, с которым он будет идти по научной жизни!
Вы познакомились с мнениями двух «очевидцев» педологии. Примечательно, что А. В. Полищук, находившийся в роли «объекта» педологической работы, говорит о ней с безоговорочным одобрением; Н. Г. Морозова, которая такую работу проводила и наблюдала за деятельностью своих коллег, более сдержанна в оценках. Конечно, и в теориях, и в практике педологов было много всякого. Сказывались и свойственное вообще тому времени нетерпение, желание «в исторически короткий срок» преодолеть все трудности и решить все проблемы, и некритический энтузиазм молодости (общества, науки, школы, самих ее работников), склонный видеть в том или ином подходе универсальный ключ к решению всех близлежащих задач.
И очевидно, имела место просто неподготовленность, неквалифицированность многих педологов.
Особенно впечатляет здесь слово «все», заранее обрекающее на осуждение любую работу, где без брани упомянуто о педологии.
Во всем этом, как в осколке зеркала, отразилась социально-нравственная атмосфера второй половины 30-х годов, когда для исправления любых неудач, решения социальных проблем требовалось немногое — найти «врага», который эти трудности создает. В данном случае таким врагом для школы оказался педолог. Надо ли упоминать, как это сказалось на судьбах людей: слово «педолог» стало почти что бранным.
Конечно, в качестве этюда на тему «И волки сыты, и овцы целы» этот пассаж заслуживал бы самой высокой оценки. Но что он нам достоверно сообщает о реальной противоречивости научной и школьной ситуации тех лет? Впрочем, стоит ли подходить так строго к определениям, написанным и напечатанным «в эпоху застоя»...
Наше время — иное. И обратились мы к этому «историческому сюжету» по нескольким причинам. Во-первых, к этому побудили наши читатели: они, как видите, помнят прошлое школы, пожалуй, подробнее, чем ее историки. Во-вторых, в пору, когда многому ошельмованному прежде дается истинная историческая оценка и воздается историческая справедливость, заслуживает того и педология.
И в-третьих: она была, пусть и неудавшейся, попыткой интегрального изучения ребенка, изучения детства как целостного феномена. Разве эта задача сейчас отпала? Неактуальна? Да нет же: со всех сторон мы слышим жалобы, что изучение это раздроблено, растащено по множеству научных отсеков и ведомств, и от этого — немалые беды.
...А кстати, совсем недавно принято решение о создании Института детства. Где же он? Будет ли он тем центром, о котором мечтал Л. С. Выготский?
— Ну вот, опять анкета! Сколько их уже было, а дело с места не сдвигается, денег как не было, так и нет... И от очередной анкеты не появятся. Все-то мы накопляем информацию, а надо бы действовать!
— Ну вот, опять анкета! Интереснейшее дело: когда отвечаешь на вопросы, бывает, неожиданно сам о себе больше узнаешь — раньше не задумывался, а тут приходится! Да и ученые, которые наши ответы обобщают, наверняка правильные ориентиры получают, гак что польза общая!
|
